Читати книгу - "Железо и вера, Alex C"

Земля дрожала и стонала под тяжестью неуклюжих боевых машин орков, грубых, но ужасающе эффективных приспособлений из металлолома, награбленных имперских технологий и сырой, необузданной энергии WAAAGH!, их двигатели ревели, как разъяренные звери, их оружие изрыгало огонь и ярость, их гротескные, беспорядочные формы свидетельствовали о жестокой, но странно эффективной изобретательности орков, их хаотичная природа каким-то образом порождала машины войны, которые были столь же смертоносны, сколь и непредсказуемы. Грузовики, ощетинившиеся тяжелым вооружением, их металлические шкуры были украшены грубыми, гротескными символами и трофеями бесчисленных убийств, безрассудно мчались через руины, их огромные колеса вспахивали пропитанную кровью землю, крушили кости павших, как людей, так и орков, под своими гусеницами, оставляя за собой след изуродованных трупов и разбитых мечтаний. Боевые фуры, огромные чудовища из стали и металлолома, чья броня была изрешечена пулевыми отверстиями и следами ожогов, двигались вперед, их пушки изрыгали град разрывных снарядов, которые разрывали воздух, поражая землю с разрушительной силой, разрывая поредевшие ряды Имперской Гвардии, оставляя за собой воронки огня и разрушения, превращая поле боя в пустынный, изрытый воронками пейзаж.

Имперская Гвардия, ряды которой поредели из-за беспощадного, жестокого натиска орков, а моральный дух был подорван постоянным страхом смерти, сражалась с отчаянной, непоколебимой храбростью, их лазганы изрыгали непрерывный поток раскаленной энергии в наступающую орду, их штыки сверкали в мерцающем свете люменов, их голоса возвышались в дерзких боевых кличах, их молитвы Богу-Императору смешивались с проклятиями и криками умирающих. Они были в меньшинстве, безоружны, истощены, их тела и духи были доведены до предела выносливости, но они сражались, вдохновленные дерзким актом ереси Амары, бескорыстной жертвой Келя, их общей надеждой на лучшее будущее, будущее, свободное от тирании Империума и дикости орков, их любовью к Веридиан Прайм, их умирающему миру, горящим угольком надежды в надвигающейся тьме, подпитывающим их решимость, их мужество, их непоколебимую преданность делу, которое они выбрали, делу свободы, делу любви. Они знали, с леденящей уверенностью, которая глубоко засела в их костях, что они сражаются в проигрышной битве, что шансы на выживание невелики, что смерть была постоянным спутником, ее ледяное дыхание на их шеях, но они отказывались сдаваться, их преданность своему миру, их преданность друг другу, их любовь к Амаре и Келю были сильнее любого страха, сильнее самой смерти.

Глава 94: Сражаясь бок о бок

Руины орочьей крепости, хаотичный ландшафт металлолома, перекрученных балок и грубых укреплений, отдавались оглушительным ревом битвы, симфонией разрушения, разыгранной в ключе огня и крови. Сама земля дрожала и стонала под тяжестью неуклюжих боевых машин орков и громоподобного шквала взрывов, воздух был густым от едкого смрада сожженного прометия, медного привкуса пролитой крови и гортанных ревов и мучительных криков умирающих орков. Среди этого водоворота насилия и разрушения сестра Амара и солдат Кель сражались спина к спине, маленький непокорный островок человечества в море зеленокожей ярости, их запретная любовь была мерцающим пламенем в сердце тьмы, каждое их действие было свидетельством несокрушимой силы человеческого духа.

Кель, на теле которого все еще были глубокие, рваные шрамы от жестокой атаки Варбосса, его раны все еще заживали, его движения были затруднены болью, его дыхание перехватывало при каждом резком движении, но его дух не был сломлен, его решимость была укреплена присутствием Амары, ее любовь была источником силы и вдохновения, он сражался рядом с ней, его лазган извергал ровный, ритмичный поток раскаленной энергии, непокорный контрапункт гортанному реву орков, каждый выстрел производился с точностью и безжалостной эффективностью опытного стрелка, человека, который провел годы, оттачивая свое мастерство в горниле войны, каждый изумрудный заряд энергии находил свою цель с леденящей кровью точностью, разрывая плоть орков, посылая куски зеленой крови и раздробленные кости в наполненный дымом воздух, ужасное свидетельство его мастерства, его подготовки, его непоколебимой решимости защитить женщину, которую он любил, защитить мир, за который они сражались, мир что стало их святилищем, их общей могилой. Он двигался с мрачной, сосредоточенной эффективностью, каждый его шаг был размеренным и точным, несмотря на боль, которая терзала его тело, его глаза постоянно сканировали поле боя, оценивая постоянно меняющиеся течения битвы, предвосхищая движения врага, его тактическое мастерство, отточенное годами войны с орками, было маяком стратегического гения в хаотической тьме, направляющим их небольшую, уступающую по численности силу через сердце орочьей цитадели, отчаянная игра против превосходящих сил.

Амара, облаченная в свою потрепанную силовую броню, ее некогда девственно-белая, теперь покрыта шрамами и пятнами крови бесчисленных сражений, видимый символ ее неповиновения как оркам, так и Империуму, который осудил ее, ее ересь - знак чести, двигалась с грацией и смертоносной свирепостью хищника, ее цепной меч - размытое пятно серебра, его зубы разрывали плоть и кости орков с тошнотворной легкостью, его пронзительный вой - песня смерти и неповиновения, которая эхом разносилась по руинам. Ее болтер, когда-то священный инструмент гнева Императора, теперь используемый во имя запретной любви, оружие восстания против тех самых сил, которым она когда-то поклялась служить, изрыгал разрывные снаряды в плотные ряды орков, каждый выстрел был громовой молитвой памяти о жертве Келя, молчаливым обещанием отомстить за его близкую смерть, почтить его любовь, защитив мир, за который он отдал свою жизнь, мир, который они оба пришли назвать домом.

Они сражались спина к спине, в плавном, синхронном танце смерти, их движения идеально дополняли друг друга, свидетельство связи, которая их объединяла, их сила покрывала слабости друг друга, их любовь была молчаливым, невысказанным языком, который направлял их действия, их общее неповиновение было щитом от бури. Амара, с ее силовой броней и цепным мечом, проложила кровавый путь через орду орков, каждый ее удар был свидетельством ее силы, ее ярости, ее непоколебимой решимости, создавая брешь для точного лазерного огня Кэля, чтобы отстрелить отставших, его тактическое руководство гарантировало, что они всегда будут на шаг впереди врага, всегда предвидя их следующий шаг, всегда используя их слабости. Он называл цели, его голос был спокойным, ровным и успокаивающим посреди бури битвы, направляя ее ярость, фокусируя ее ярость, максимизируя их эффективность как боевого отряда, единого, сплоченного оружия, выкованного в огне любви и войны. Она, в свою очередь, защитит его от жестоких, яростных атак орков, ее доспехи отразят их удары, ее цепной меч станет вихрем смерти, который будет держать их на расстоянии, защищая мужчину, которого она любила, с яростной, непоколебимой преданностью воина, любовника, еретика. Они были силой, с которой приходилось считаться, символом их запретной любви, их общего неповиновения, их непоколебимой приверженности защите невинных, каждое их действие будет свидетельством несокрушимой, неукротимой силы человеческого духа перед лицом непреодолимых невзгод.