Читати книгу - "На Юг, Віктор Ткаченко"

Очередное убийство потрошителя произошло ранним утром… точнее, тело нашли ранним утром. Трупу было от силы час, и убийца где-то в районе 5 километров. Было бы проще в поле, но это опять почти центр Ганновера.

Труп нашла уборщица заведения, под лестничной площадкой черного входа. Все по сценарию: вызвали участкового, тот сразу позвонил Конраду. Инспектор оповестил остальных. В течение 15 минут прибыли Винфрид и Оделия. Конрад с Гретой был уже на площадке. Несмотря на множество полицейских, ресторан решили сегодня не закрывать — ситуация явно не пошла бы на пользу ни ресторану, ни присутствующим. Освальд с Милой прибыли последними. После круга рукопожатий и взаимных приветствий начали работать.

— Герр Конрад, покажите труп нашему врачу и зарисовщику из 5-го отделения, — сказал Освальд.

Конрад убрал черное одеяло с окровавленного трупа, открылись все блаженные запахи гниения. Женщина опять… тоже лет 20, возможно, проститутка. Хотя прилично одета, следов изнасилования нет. Пальцы на ногах и руках были синие. Рот закрыт чем-то вроде комка бумажных листов — на углу была библиотека. Тело лежало звездой. В правой части брюшной полости — несколько ножевых ударов.

Запись вел секретарь, и все слова проходили рекой сквозь Освальда, он уже совсем не слышал их, хотя понимал суть происходящего. Поскольку это задний двор, сюда выходили трубы печей многих заведений. Будь то пивная или кондитерская, везде есть печи, и белый дым от них создавал невнятную картину окраса тумана. Его можно было нарезать и положить на блюдечко — настолько он был толстым и непроглядным. Сквозь метров 50 бетонно-белого дыма Освальд увидел черную фигуру, повернутую лицом в сторону огороженного полицией места убийства. Освальд и неизвестный человек смотрели друг на друга будто вечности, хотя прошло всего каких-то пару секунд. Что-то внутри расчетливого сенатора зазвенело, и он побежал в сторону таинственной фигуры. Но фигура отдалилась.

«Может, это потрошитель над нами смеется», — подумал Освальд и побежал очень быстро, на удивление Милы и всех остальных. Фигура перестала удаляться, и Освальд с силой слабого уставшего с охоты волка просто сбил её с ног.

— О сын мой, не плохо ты приложился, — сказал таинственный мужчина, уронивший небольшой серый мешок с плеча и мягко постанывая: «Ай-ай-ай».

— Священник Габриэль? — спросил Освальд.

— Нет, третье пришествие, герр сенатор, — ответил священник, усевшись на задницу и собирая лишний смок с вещей.

— Что это у вас в мешке такое твердое?

— Это туфли, которые друг вашего инспектора забыл на пляже, когда мы делали крещение. Он его утопил, а туфли забыл забрать. Труп снесло течением, а правду не снесешь, тем более он не принес благотворительный библейский взнос.

В эту секунду кряхтящий голос из тумана слышали все, особенно тихо слушал Конрад, просто вкопавшись в землю и не шевелясь, как жук-палочник на ветке. На площадке замерла полная тишина, крик Освальда прервал туман:

— ДЕРЖИ КОНРАДА! ОН УБИЛ ОТТО!

Винфрид обхватил двумя руками грудную клетку Конрада, словно готовился к этому все утро. Пару ребер инспектора хрустнуло. Он быстро выхватил пистолет у Оделии, намеревавшейся взять его на мушку, но Конрад был быстрее… Он перехватил пистолет у хрупкой женщины и всадил две пули Винфриду в правую ногу. От болевого шока тот обперся о стену и стал медленно падать на колени, отпуская Конрада. В глазах инспектора заиграли животные инстинкты, он побежал через туман, словно через джунгли, и никто не мог его схватить, ведь он не поставил в некоторых местах патрульных. Крик Освальда, пара выстрелов, цок каблуков Конрада по брусчатке, и плач юной Оделии.

Такими словами можно было это описать в книге или каком-то отчете, но к сожалению Освальда, события происходят не в книге и даже не в его голове. Инспектор оказался предателем, один из лучших детективов города ранен, а второй вместе с врачом Гретой держит кровавую рану. Сноровка Милы спасала положение: она быстро вызвала экипаж такси до больницы, и Винфрида грузили все вместе.

Труп проститутки без лишнего трепа увезла Грета.

Бедренная артерия (лат. arteria femoralis) — крупный кровеносный сосуд, кровоснабжающий область нижней конечности, в частности бедра. Является продолжением наружной подвздошной артерии (лат. arteria iliaca externa). Именно такое описание можно встретить в учебниках анатомии в медицинских университетах по всему миру. Именно туда прилетела одна из пуль, выпущенных Конрадом в ногу Винфрида. И именно сейчас юные руки Оделии со всей силы прижимали и вдавливали рану, чтобы не допустить потери крови.

В большом детективе её было около 5, возможно даже 6 литров, но она убегала из ноги, несмотря на все старания Оделии, как кипящее молоко из кастрюли. Турникеты тогда ещё не придумали, и водитель такси не придумал ничего лучше, чем обвязать ногу под паховую область старым кожаным ремнем. Не лучшая затея, так как не было фиксации, но выбора не было. Руки Оделии были залиты кровью по локоть, а по щекам опускались слезы. Как в театре во время завершения представления занавес означает конец постановки, Винфрид тоже понимал это. Сквозь всю боль, он лишь говорил в бреду, все повторяя и повторяя: «Оделия, не грусти, улыбнись, Оделия».

На фоне звучал кучер, кричащий по поводу двух черных лошадей «НА-НА-НА». В голове Оделии тихим фоном звучал этот крик, перед большим сгустком её мыслей. Для меня, как для рассказчика и автора, и просто человека мужского пола, всегда было непонятно, как женщины думают. У мужчин всё просто: есть цель и разные аспекты и факторы, влияющие на решение, чтобы приблизиться к этой цели. Всё до банальности просто. А у женщин что? Неясные, вечно меняющиеся цели, и не под обстоятельствами, а под какой-то социологией или тем, как подружка нагадала в Таро. Это же не ясно, как суп, в котором бурлят все овощи мира одновременно. Какой тогда будет вкус у этого супа?