Читати книгу - "Кто тут хозяйка?, Віра Волховець"

– Висцелиана, – с благожелательным видом поправило меня небесное создание, – какой вам цвет? Лазурный? Ячменный? Коралловый? Индиго?

– Индиго! – снова сверилась с бумажкой. Бабуля сказала – для восстановления запасов пространственной магии нужна именно эта эула… мимоза глубокого синего цвета. 

– Ох надо же, какая редкость, – продавщица эльфийской оранжерее восхищенно хлопнула длиннющими ресницами и мне показалось, что воздух вокруг меня заколебался, – одну секунду, магесса. 

Искариэль скрылась меж высоченных прилавков заставленных цветками, а я осталась ждать. Думать.

С бабушкой разговаривали до самого утра. Сначала обсуждали мою проблему, потом – бабушка вдумчиво и педантично, как может только учительница, разъясняла мне как именно открывать дверь между мирами без внешнего запроса.

Потом – просто говорили.

Говорили о том, почему она ушла из Велора. О том, как этот дивный сказочный мир, которым я не могу налюбоваться вдруг стал моей бабуле невыносимо серым, и одним прекрасным утром она просто встала, подошла к первой попавшейся двери материнского дома и вышла… В другом мире.

– Мама навещала меня, когда я уже осела на Земле, – припомнила бабуля, – навещала, звала обратно, но я… Я сначала растила Кристину. Потом Диму. Потом Кристина привезла мне тебя. Знаешь, так забавно вышло. У ведьминских ковенов есть такая традиция. Первую девочку мать отдает ковену. Чтобы соблюдалась преемственность поколений. Мама не соблюдала этой традиции, она была вольной ведьмой и не собиралась создавать ковен. Но когда ты оказалась у меня… Это было так по ведьмински, что даже смешно. Хотя на Земле такое бывало и просто так. Без традиций. Но в общем, ты у меня была, колдовать не умела, в Велор я тебя увести не могла, и сама не спешила. Назад меня не тянуло. Даже когда деда твоего проводила.

– А он знал? 

– Что я ведьма?  – на этот вопрос бабуля насмешливо фыркнула, – знал. Причем можешь себе представить – сам догадался. Как первый раз зашел ко мне домой, увидел черного кота и стены мастерской, завешанные вениками сухих трав. Сказал, что если я не ведьма – то он готов сожрать первую попавшуюся сковородку. Ну как я могла это допустить? Пришлось сознаться.

– Сковородка была такая любимая? – съехидничала, не удержалась. Ба рассмеялась и махнула на меня рукой. Ей было прекрасно известно какую ехидну она воспитала. Да и что деда я любила, правда – очень плохо помнила, она была в курсе. Настоящая любовь – она ведь чувствуется даже в шутках.

Прощались в самую последнюю минуту. Уже спокойно, без слез. 

– Я навещу тебя в День Мертвых, Марь, – предупредила бабуля, – так что будь добра, к этому времени навести в доме порядок.

– Наведу, будь спокойна. Всех тараканов по струнке построю и заставлю запросить политического убежища в другом месте, – кивнула серьезно, хотя твердо знала, что в этот самый День Мертвых сама бабушку увидеть уже не смогу. Таков уж был колдовской закон.

Ушедшего призвать ты можешь только раз…

– Ваша Эулариоза, магесса, – Искариэль вернулась, бережно удерживая в тонких хрупких пальцах тонкий стебелек яркого цветка. 

Никогда не видела таких необычных цветов… Двадцать восемь лепестков насыщенного синего цвета, каждый – скручен в спираль, и все они собраны на одной тонкой ножке, образуя шарик, совсем слегка похожий на головку одуванчика.

Прелесть. А уж если учитывать, что семь таких лепестков должны восстановить мне полностью магический запас – совершенно бесценная штука. Вот бы таких штук пять купить – потому что я почти уверена, что с первого раза нужная мне дверь попросту не откроется.

Да и бабуля посоветовала запастись этой штукой. Однако…

– Сколько с меня? 

Когда Искариэль с нежнейшей улыбкой озвучила сумму – мои пальцы аж замерли на подлете к тонкому стеблю цветка.

Сколько-сколько?

Господи, это же половина всего того, что лежит у меня на счете в банке.

За один цветок? Точно не за одну оранжерею?

Судя по всему местная инфляция со времен моей бабули побила все рекорды. Или у них тут и девальвация была? Раз десять, да?

– Простите, магесса, – заметив мою оторопь, Искариэль с таким искренним сочувствим понурила голову, – но цвет индиго – востребован только магами пространства. Дар редкий, наш товар – тоже. От того и цена.

И с эльфами торговаться бесполезно. Меня уже предупредили. Они вообще не понимают смысла и азарта в торге. Есть вещь – есть цена. К чему все эти длительные споры о грошах? Вечность ведь можно потратить и поинтереснее, так ведь?

– Ну что, заворачивать? – сочувственно вздохнула эльфийка, глядя на меня, внутри которой схлестнулись огромная внутренняя жаба и одно неуверенное “надо”.

Надо ли?

Может быть подождать пока магический резерв восстановится сам? 

Но когда это будет? Точно не завтра, не послезавтра. Дай бог через неделю. А суд – уже через десять дней. И где гарантии, что я открою нужную дверь с одного раза?

Двери между мирами – это, блин, не дверь на расстояние от королевского посольства до службы магической миграции провесить. И расход сил не тот, и так просто не получится.

Если самолюбивая я еще решила бы, что все смогу и всех победю, трезвомыслящая ба во время нашего с ней разговора категорично качнула подбородком.

– Нет, Марь. Чудо-двери – потому и чудо, что открыть дверь в другой мир – это искусство. И многие волшебники в нем годами учатся в магических университетах. И так и не осваивают этого искусства, так и остаются мастерами простеньких порталов “от города до деревни”. Ты осваиваешь эту магию сходу, но и учти. Открывать двери в конкретный мир с непривычки – как из пушки целиться в иглу. Не попадешь. Гарантирую.

– Заворачивать! – печально заключила я, со всей силы приложив тяжелым камушком фактов внутреннюю жабу, – я вам выпишу чек в гномий банк, вы их принимаете?

– Ну, разумеется, – обворожительно улыбнулась мне Искариэль. Или это была кровожадная улыбка? Моей почти раздавленной в блинчик жабе именно так и показалось.

Ладно. Будем считать это вложением в защиту дома. Домик-то мне всяко дороже каких-то там денег. Даже хорошо, что господин Эрнст раззорил меня аж позавчера. Сегодня я бы на какой-то там гардероб уже денег зажала! Будем надеяться этот цветочек оправдает свои вложения.

Бесценный цветочек, стоивший целое состояние упаковали в маленькую хрустальную колбочку, которую можно было повесить на шею.

Я, мысленно