Читати книгу - "Остап Вишня. Невеселе життя, Сергій Анастасійович Гальченко"

Затем он перешел на разговор о последнем выступлении укр. писателей. Ведь ПАНЧ, БАЖАН теперь члены партии – вступили в 1939 г. и следовательно они эвакуировались добровольно, а кто не хотел уезжать, тех отправили к праотцам, как например, ДОНЦА (знаменитый бас) – ведь этот жулик тоже, представьте себе вступил в 1939 г. в партию, а при наступлении немцев он, конечно, решил, что ему выгоднее оставаться с ними – его маневры заметили и все. Насколько достоверно это – спросила я? Это известно от проф. Виттенберга – мне он конечно это не говорил – у нас с ним не такие отношения, но я узнал от людей, непосредственно с ним связанных. ВИТТЕНБЕРГ был с ДОНЦОМ в Киеве большими приятелями и я думаю, что сообщение, идущее от него, должно быть достоверно».

Незаметно разговор перешел на тему войны, он заявил: «Я не могу слушать и говорить о войне – передо мною эти горы трупов, ужаса, смерть и мне страшно. Ведь никогда еще мирное население не страдало и гибло от ужаса войны, как сейчас. Когда это кончится. Мне все кажется, что наша страна спровоцирована извнутри гитлеровцами на это дело».

Затем он спросил меня, не знаю ли я что-либо о судьбе инж. КАЛЮЖНОГО. Кто это – спросила я? Это человек с Украины крупный инж., строил Крамзавод – здесь работал на ТЕЦ’е и кирпичном. Весной его зацапали в изолятор и я ничего о нем не знаю. Хотел спросить о нем КОЗЛОВА, но забыл». Встреча с КОЗЛОВЫМ произошла у ГУБЕНКО в Управлении при мне (мне показалось, что она была совершенно случайной). Говорили они пару минут при всех тут же, попрощались, и ГУБЕНКО громко при всех спросил КОЗЛОВА, не знает ли он что-либо о БЕЛЬЧЕНКО. Тот ответил, что не знает.

Мероприятия: К аг. делу «НАКИПЬ». Установить КАЛЮЖНОГО.

Копию к материалам на КОЗЛОВА.

«ИДЖИД»

Принял 15.Х-1942 года

Опер. уполномоченный

ПУСТОВАЛОВ

В течение последних четырех дней я выяснил, какие связи имеет на лагпункте ГУБЕНКО, главным образом среди украинцев. При выяснении этих лиц я убедился, что СВЕТЛОВ определенно также связан с ГУБЕНКО и бывает у него как в комнате, так и в помещении амбулатории. Из четырех раз я видел ГУБЕНКО за это время в разные часы, я три раза встретился с СВЕТЛОВЫМ, один раз в кабинете у ГУБЕНКО и два раза в комнате при лаборатории.

В последний раз СВЕТЛОВ по-видимому хотел сказать, что-то конфиденциально ГУБЕНКО и я, не желая вызывать какого-либо подозрения в проявлении излишнего любопытства, оставил их вдвоем и вышел, но задержался в самой амбулатории, когда СВЕТЛОВ вышел из комнаты, я направился к выходу и он меня спросил: «В какую сторону вы идете?» Я ответил ему, что иду в клуб, он попросил меня дать ему что-нибудь почитать и нет ли какого-нибудь не очень старого политического журнала. Я ответил, что кроме одного прошлогоднего № «Спутника агитатора» у меня ничего нет. Когда он зашел ко мне в кабинку, я ему показал № журнала, СВЕТЛОВ просмотрел оглавление и сказал мне:

«Я этот номер уже читал и помню даже, что он очень неинтересен, все эти статьи бледны или бездарны… Меня тошнит от этого казенного благополучия и барабанно-патриотического тона. А что касается этих бесконечных описаний немецких зверств, то в этом отношении интересно послушать тех прибывших заключенных из местностей, занятых немцами, а затем освобожденных. Все они описывают в чрезвычайно умеренных красках и в спокойном тоне о пребывании немцев в городах и населенных пунктах, в которых они жили во время оккупации. У многих из них больше озлобленности против тех, которые их арестовали и прислали сюда, чем против гитлеровцев».

ГУБЕНКО рассказал такие сведения от людей побывавших на Украине во время немецкой оккупации, ничего похожего на то, что рассказывают в нашей печати. Насилия совершаются над коммунистами, партизанами, их родственниками и укрывателями-пособниками.

Такие же слова приблизительно говорил мне ГУБЕНКО еще 2 недели тому назад. Украинец СОЛДАТ два раза за это время был вечером у КАРПА и рассказывал также о том, что немцы на Украине ведут очень умную политику и не так глупую, чтобы настраивать местное население против себя. СОЛДАТ видится с ГУБЕНКО, но я не мог выяснить, как часто это бывает. ГУБЕНКО был также знаком и связан с медбратом ЖЕЛЕЗНЯКОМ, украинец, с которым он часто встречается и который настроен крайне антисоветски.

В настоящее время ЖЕЛЕЗНЯК на 22 лагпункте.

Что касается БАБИЯ, то я узнал, что он лежит в 4 корпусе. На мой вопрос ГУБЕНКО не знает ли он как здоровье БАБИЯ, он ответил: «Право не знаю, я его давно не видел».

Мероприятия: К аг. делу «НАКИПЬ».

Собрать материал на СОЛДАТ и проверить его по опер. учету.

Аг. «ВИКТОРИЯ»

Принял 2.ХII-1942 года

Нач. отделен. Оперотдела

КЛАУСЕН

При встрече со мной (примерно 20.ХІ-42 г.) П. М.ГУБЕНКО начал меня информировать о последних слухах, сообщенных каким-то военным инженером (арестованным в мае с. г. в Москве и находящемся сейчас в качестве больного в лазарете в корпусе выздоравливающих).

Информация сводилась к следующим основным вопросам: между СССР и Японией имеется тайное соглашение, по которому к Японии отходят значительные территории нашего Д. Востока, где она (Япония) и сейчас уже в известной мере хозяйничает. Ценой этих уступок СССР добился устранения возможной войны с Японией, и получил возможность перебросить значительные военные пополнения с Д. Востока на Сталинградский фронт.

Задержка немцев у Сталинграда объясняется в значительной мере тем, что там сосредоточены, главным образом, итальянские и румынские войска.

Выступление Сталина на торжественном собрании Московского Совета 7 ноября т. г. также как и его выступление на первомайском параде было произнесено через репродуктор (по радио) ибо появиться лично на каком-либо большом собрании не решается, опасаясь террористических актов.

Намечен принципиальный поворот в отношении религии и ее кадров – это не просто маневр тактического характера в порядке завоевания попутчиков в тяжелый момент, а именно изменение в принципе отношения к религии (по этому вопросу имелось будто бы где-то выступление Маленкова). Когда я спросила ГУБЕНКО сам ли он разговаривал с этим инженером, он ответил, что нет, но что разговор этот сообщил ему серьезный человек.

28 и 29 ноября приезжал на Ветлосян ЛЕНГЕФЕР (начальник планового отдела газопровода Крутой. Приезжал специально для встречи с ГУБЕНКО (так сказал мне ЛЕНГЕФЕР). Встреча состоялась у меня на работе, носила очень сердечно-интимный характер, но никаких тем политических и общественных они при мне