Читати книгу - "Милый друг, Мопассан"

- А я - о вас, - призналась Клотильда.

Они сели. Оба улыбались, глядя друг другу в глаза, обоим хотелось поцеловаться.

- Моя дорогая, маленькая Кло, я люблю вас.

- А я - тебя.

- Значит… значит… ты на меня не очень сердилась?

- И да и нет… Мне было больно, а потом я поняла, что ты прав, и сказала себе: «Ничего! Не сегодня-завтра он ко мне вернется».

- Я боялся к тебе идти, я не знал, как ты меня примешь. Я боялся, но мне страшно хотелось прийти. Кстати, скажи, пожалуйста, что с Лориной? Она едва поздоровалась и с возмущенным видом ушла.

- Не знаю. Но с тех пор, как ты женился, с ней нельзя говорить о тебе. Право, мне кажется, что она ревнует.

- Не может быть!

- Уверяю тебя, дорогой. Она уже не называет тебя Милым другом, теперь она зовет тебя «господин Форестье».

Дю Руа покраснел.

- Дай мне губы, - придвинувшись к Клотильде, сказал он.

Она исполнила его желание.

- Где бы нам встретиться? - спросил он.

- Да… на Константинопольской.

- Как!.. Разве квартира еще не сдана?

- Нет… Я ее оставила за собой!

- Оставила за собой?

- Да, я надеялась, что ты ко мне вернешься.

Ему стало тесно в груди от внезапно наполнившей его горделивой радости. Значит, эта женщина любит его, значит, это настоящее, неизменное, глубокое чувство.

- Я тебя обожаю, - прошептал он и, помолчав, спросил: - Как поживает твой муж?

- Отлично. Он пробыл здесь месяц и только третьего дня уехал.

Дю Руа не мог удержаться от смеха:

- Как это кстати!

- Да, очень кстати! - простодушно заметила Клотильда. - Впрочем, его присутствие меня не стесняет. Ты же знаешь.

- Да, это верно. В сущности, он прекрасный человек.

- Ну, а ты? Как тебе нравится твоя новая жизнь? - спросила она.

- Так себе. Моя жена - подруга, союзница.

- И только?

- И только… А сердце…

- Понимаю. Но она мила.

- Да, но она меня не волнует. Когда же мы увидимся? - еще ближе придвинувшись к Клотильде, прошептал он.

- Ну хоть… завтра… если хочешь?

- Хорошо. Завтра в два часа?

- В два часа.

Он встал и, уже собираясь уходить, смущенно заговорил:

- Знаешь что, квартиру на Константинопольской я хочу перевести на свое имя. Непременно. Недоставало еще, чтобы ты и теперь за меня платила!

В приливе нежности Клотильда поцеловала ему руки.

- Делай как знаешь, - прошептала она. - С меня довольно, что я ее сохранила и что мы можем там видеться.

С чувством полного удовлетворения Дю Руа удалился.

Проходя мимо витрины фотографа, он увидел портрет полной женщины с большими глазами, и эта женщина напомнила ему г-жу Вальтер. «Ничего, - сказал он себе, - с ней еще можно иметь дело. Как это я до сих пор не обратил на нее внимания! Интересно знать, с каким лицом встретит она меня в четверг?»

Он шел, потирая руки от радости - радости, охватившей все его существо, радости при мысли о том, что ему всюду сопутствует удача, эгоистической радости ловкого и преуспевающего мужчины, испытывая сложное и приятное ощущение польщенного самолюбия и утоленной чувственности - ощущение, вызываемое успехом у женщин.

В четверг он спросил Мадлену:

- Ты не пойдешь на турнир к Ривалю?

- О нет. Меня туда совсем не тянет, я пойду в палату депутатов.

Погода была великолепная, и Дю Руа заехал за г-жой Вальтер в открытом экипаже.

Увидев ее, он замер от удивления, - такой молодой и красивой показалась она ему. Сквозь белые кружева, которыми был отделан корсаж ее светлого с небольшим вырезом платья, проглядывала пышная, высокая грудь. Он никогда не думал, что она может быть такой моложавой. Он нашел, что она и в самом деле весьма соблазнительна. Но во всем ее облике - облике томной, благовоспитанной дамы, добродетельной матери - было нечто такое, что не привлекало к ней нескромного взора мужчин. К тому же, обладая ясным, здравым и трезвым умом, застрахованным от крайностей, она взвешивала каждое свое слово и говорила лишь о том, что всем было давно известно и никого не могло задеть.

Сюзанна, вся в розовом, напоминала только что покрытую лаком картину Ватто, а ее сестра Роза походила на гувернантку, приставленную к этой прелестной куколке.

Перед домом Риваля уже вытянулись в ряд экипажи. Дю Руа предложил своей спутнице руку, и они вошли.

Это был турнир в пользу сирот Шестого парижского округа, и в его устройстве принимали участие в качестве дам-патронесс жены сенаторов и депутатов, связанных с «Французской жизнью».

Госпожа Вальтер обещала приехать с дочерьми, но от звания дамы-патронессы отказалась: ее благотворительность не выходила за рамки, предусмотренные духовенством, и не потому, чтобы она была очень набожна, а потому, что брак с иудеем, по ее мнению, обязывал ее к известного рода религиозности, тогда как празднество, затеянное журналистом, принимало республиканскую окраску и могло произвести впечатление чего-то антиклерикального.

Уже за три недели до турнира в газетах всех направлений можно было прочитать:

«У нашего уважаемого коллеги Жака Риваля возникла столь же блестящая, сколь и благородная идея устроить в своей холостой квартире, при которой имеется прекрасный фехтовальный зал, большой турнир в пользу сирот Шестого парижского округа.

Приглашения рассылаются супругами сенаторов: г-жами Лалуань, Ремонтель и Рисолен и супругами известных депутатов: г-жами Ларош-Матье, Персероль и Фирмен. Сбор пожертвований состоится в антракте, после чего вся сумма будет немедленно вручена мэру Шестого округа или же его заместителю».

Это была грандиозная реклама, в корыстных целях изобретенная ловким журналистом.

Жак Риваль встречал гостей у входа в свою квартиру, где был устроен буфет, - расходы на него должны были быть покрыты из валового сбора.

Просительным жестом указывал он на узкую лестницу, по которой надо было спуститься в подвал, где находился фехтовальный зал и тир.

- Вниз, сударыни, пожалуйте вниз. Турнир будет происходить в подземном зале.

Увидев жену своего издателя, он бросился к ней навстречу. Затем пожал руку Дю Руа.

- Здравствуйте, Милый друг.

Тот был удивлен.

- Кто вам сказал, что...

Риваль не дал ему договорить:

- Госпожа Вальтер, - ей очень нравится это прозвище.

Госпожа Вальтер покраснела.

- Да, признаюсь, если б мы с вами познакомились поближе, то я, как маленькая Лорина, называла бы вас Милым другом. Это к вам очень подходит.

Дю Руа засмеялся.

- Сделайте одолжение, сударыня, прошу вас.

Она опустила глаза.

- Нет. Мы недостаточно близки для этого.

- Могу ли я надеяться, что со временем мы станем ближе? - спросил он вполголоса.

- Будущее покажет, - ответила она.

Пропустив ее вперед, он начал спускаться по