Читати книгу - "Остап Вишня. Невеселе життя, Сергій Анастасійович Гальченко"

а сейчас вижу, что поступил неплохо. Поступил правильно. У детей наших жизнь впереди, и без нас их довели бы до ума, а вот так, как сейчас, хуже. Ведь все это проходит у них на глазах, омрачая начало их жизни. А травма в детстве остается на всю жизнь и свой отпечаток оставляет. За что же наши малыши, неискушенные и неиспорченные еще ничем, должны страдать вместе с нами?.. Мурочка убита, и плакала навзрыд, что все так случилось. Она так мечтала тебя увидеть и поцеловать, все говорила о тебе и завидовала, что я тебя видела, а она нет. Обещанное не исполнено и слез пролито… и обида без конца. Ну, мой милый, до свидания, потому что я не хочу, чтобы было «прощай», хотя и не верю, что будет когда-нибудь свидание. Не знаю, как устроится моя жизнь в дальнейшем, потому что до сих пор я ничего не делала в надежде «через три месяца приедете». Куда сейчас броситься и за что взяться – ума не приложу.

Получила телеграмму, и плачем все вместе, а что делать мне горемычной – не знаю. Много в этом письме печального и, может быть, не такого, как нужно, но это все захлестнуло меня волной горя и вылилось на бумаге. Уж больно мне тяжело и обидно… выбита почва из-под ног, и как в бурном море снова начнет трепать мой ветхий челнок… А главное – дети меня больше всего беспокоят, подохнут к черту. И никому мы не нужны и неинтересны, а ты, мой бедный, кроме своего бесконечного горя ничем не можешь ни помочь, ни посоветовать. Ты в своей жизни столько людям помогал и добра сделал, а сейчас твоей семье никто руки не протянет, да и о тебе, кроме меня тоже, как оказалось, никто не позаботится. Целую же тебя без конца, и люблю, и жду, – доживать век все же будем вместе… пусть хоть через 10 лет, но ты мой, хотя нас разделяют тысячи верст. Я всегда с тобой, каждую секунду.

Твоя Варя.

Із щоденника Остапа Вишні

5–6 жовтня 1934 р.

5.(X) Телеграма од Варі про 2 посилки від 1.Х. Живіт болить.

Склав план романа. Бочаров – відп[овідальний] ред[актор] і нач[альник] III відд[ілу]. «Зачеты» на Воркуті.

Лист от Варі.

6.(X) Лист од Варі. Погано з животом. Снігу випало ніччю на ¼.

Телеграма Маслюченко В. О. до Остапа Вишні

7 жовтня 1934 р.

7 жовтня 1934 р., Харків

Чибью, редакция «Северной горняк». Губенку.

Убита горем. Выслала седьмого две посылки. Целуем. Здоровы

Із щоденника Остапа Вишні

7—21 жовтня 1934 р.

7.(X) Телеграма од Варі. «Убита горем». Скандал з Родде.

8.(X) Умію пекти коржі.

9.(X) Лист од Варі. У Мороза з планом.

10.(X) Криси в хаті вночі.

10.(X) Приїхав Алексєєв – художник. Курбас в Соловках (?). Ірчан (?). Голодовка Єнукідзе, Челідзе, Зенькова. Мороз у Єнукідзе.

11.(X) Скандал з Жураделі – не звільняється.

12.(X) Погода сира.

Подав рапорт Морозові…

До Бермана на затвердження.

13.(X) Життя з Гірняком. Комуна.

14.(X) Прибув Ромашо (прізвище написано нечітко. – С. Г.) з Свирслага. З Димитлага всіх 58. Дацків.

15.(X) «Зачеты» на Воркуті 2 дні за один.

16.(X)

17.(X) Сніг мокрий і холодно.

18.(X) Повісився Горняковський у (одне слово нерозбірливе. – С. Г.) горі.

19.(X) Зарізали в трудколективі ремза[воду] хлопця. Телеграма од Варі.

20.(X) Родде – скандал. Дівчата в типографії.

Посилка 5. Яблука.

21.(X) Робота над текстом з Арончиком із кол[ектива] ремза[воду]. Чистка ремза[воду] колективу.

Лист Маслюченко В. О. до Остапа Вишні

21 жовтня 1934 р.

Харків 21.Х.34 г.

Дорогой мой! Ріднесенький! Одержала і № 7, і 8, і від 7.Х, і плакала, і сміялася!.. Мой родной, мой хороший! Я послала тебе такое печальное письмо в ответ на телеграмму, а сейчас волосы на себе рву, дура такая здоровая… ну чего я разнюнюлась? В слезы, раскисла. Ты только не обращай внимания на то письмо и не принимай близко к сердцу. Переживем еще немного времени, раз уже так складываются обстоятельства, и будем вместе опять. Уж не так много осталося ждать, только подсчитай: ноябрь, декабрь, январь, февраля, март, апрель и готово, – май уже наш будет, правда? Каких-нибудь паршивеньких 6 месяцев, а там и май, и ты… Да, это время так скоро пролетит, когда есть надежда на встречу. Из того, что ты написал, видно, что не так уж и плохо у тебя там обстоят дела. Я очень рада. А то, что я буду голодать эти 6 месяцев, то ты не беспокойся, уж как-нибудь переживем и не подохнем. Не так плохо мне жить, не грусти, мой милый! Больше прожито и пережито – осталось меньше, если, конечно, не изменится опять что-нибудь до мая. Так все переменно в нашей жизни… Но я верю; твое послание меня совсем подбодрило и укрепило. Вот видишь, как много для меня значит твое теплое, родное, хотя и далекое слово. Солнышко мое хорошее… Я так тебя люблю и думаю каждую минуту о тебе. Целуй Юзика от меня за то веселое слово, которым, я чувствую, он тебя подбадривает, и скажи ему, что и Липочка его любит, и думает, и ждет встречи. А я ему благодарна за то, что он с тобой, что есть к тебе хорошее чувство у него теперь, и что вы вместе там хоть иногда смеетесь – это главное. Смейся, смейся, мое солнышко, не грусти, мне только легче будет, если я буду знать, что ты хоть иногда смеешься. Смейся!.. И смотри на все легче и проще, а то и так тяжело, а если будем еще печалить себя, то и совсем пропасть можно. И, пожалуйста, ешь все, не жалей, а то и правда все «повсихає» и любить ничего не останется – один только миф…

Боже мой, как же я плакала и смеялась над последним посланием… И тітка со мной за компанию ревла и смеялась… родное мое, любе… Только «хвост бубликом» – это наш девиз теперь, правда?.. Я уже успокоилась совсем, и не так плохо жить на свете. Хотя Леонид Иванович К[лищеев] благородно отказался от моего присутствия в его театре и передавал тебе привет, но я не теряю надежды на лучшее в жизни.

Была вчера у Вячка, отнесла 100 руб. ему и видела его; он здоров и веселый, верит, что скоро будешь дома, и он тебя увидит. Баба кланяется и все плачет о Леночке и будущей судьбе Вячка. Не могу понять я да и баба с Вячком, почему ты волнуешься о переходе Вячка в р[усскую] школу; я же тебе говорила еще тогда, когда мы встречались, и я сама посоветовала им это. Так что ты не думай ничего