Читати книгу - "Остап Вишня. Невеселе життя, Сергій Анастасійович Гальченко"

что многое изменилось в лучшую сторону. Мария Ивановна пишет, что собирается ехать тоже и билет из Курска до Архангельска стоит 48 руб. Интересно, сколько стоит билет по Печоре. Ты узнай, если это возможно, мне интересно хоть приблизительно знать, во сколько обойдется мне дорога. Я видела Петра Захаровича, и он мне посоветовал ехать в первых числах июня. Он тебе кланяется от самого сердца и целует. У меня вот только и мечты, что о поездке к тебе. Ах, как же я хочу тебя видеть и поцеловать, обнять и приласкать моего бедного путешественника по далеким краям. Будем надеяться, что все будет лучше и мы с тобой будем жить, любить и улыбаться. Пиши, родной, мне часто. Это письмо спешу написать, и характер у него (дежурного) порядка, но ты не обижайся – мне срочно нужно дошить платье, бо гроши забрала вперед. Дети здоровы. Все целуют… Люблю тебя крепко-крепко. Твоя Варя.

Лист Маслюченко В. О. до Остапа Вишні

13 квітня 1935 р.

Харків № 22(9)

13. IV.35 г.

Дорогой мой!

Послала тебе 5.ІV.35 г. письмо, написанное наспех. От тебя получила одно только письмо из Вои да три телеграммы. А так все получаю письма последние с дороги писанные. Очень интересуюсь, как с разрешением на свидание. Я все же только и живу надеждой увидеть тебя в этом году. Как-нибудь добуду денег, продам что-нибудь из барахла, а приехать безумно хочу.

Пишу подробное письмо вслед этой открытке. Сильно занята была вязаньем всяких шапочек на продажу и все мотаюсь – ликвидирую кое-что. Собираю на жизнь летнюю и на дорогу к тебе.

Целую тебя крепко, и люблю, и жду встречи. Мы здоровы все.

Лист Маслюченко В. О. до Остапа Вишні

14 квітня 1935 р.

Харків – Білгород № 23(10)

14. IV.35 г.

Мое хорошее солнышко!

Мой родненький, мой золотенький.

Как я безумно соскучилась по тебе… До боли. Как мне страшно грустно и тоскливо без тебя. Я не могу жить без тебя и нет ничего, что могло бы остановить меня от поездки к тебе, даже если бы это было на Землю Фран[ца] Йосифа. Не писала тебе долго, потому что загружена была всякого рода заказами. Я теперь за все берусь и ничем не гнушаюсь. Шью платья, вяжу шапки да береты, продаю на базаре свое барахло. Ничего, это не так страшно. Не ворую же я чужое и себя не продаю. А все остальное – пустяки. Труд всякий – труд.

Настроение у меня боевое, хочу продать все остальное и знать, какие у меня ресурсы на будущее. А самое главное – хочу к тебе обязательно в этом году добраться и край. Как и что будет зимой, я не думаю, а сейчас хочу к тебе. Хочу, ой как хочу!.. Такая у меня тоска по тебе эти вот дни, что просто сил нет. Может быть, это весна действует? У нас солнышко, тепло, пахнет земля и бруньки уже вот-вот распустятся. Ах, как это все не радует… Год как ты уехал, год как раз сегодня, как меня «угостили» за то, что я люблю тебя и буду любить до конца дней своих. Зачем нас разлучили? Все равно твое чувство греет меня за тысячи верст и я тебя люблю и пускай моя любовь будет с тобой каждую хвилиночку. Мой любимый!

Ты мой родной! Нет слов передать все, что накопилось за долгие часы разлуки. Но я верю, что мы увидимся с тобой этим летом, и если что-нибудь выяснится с разрешением, то и совсем останемся. На зиму поеду куда-нибудь служить, если не оставят у тебя. А там что-нибудь да и изменится. Будем надеяться на лучшее. Для меня самое лучшее – быть с тобой. Я верю, что это будет. А пока все мечты и надежды на встречу с тобой. В конце мая или в начале июня выезжаю в Архангельск, а там пускаюсь в дальнее плаванье по неизвестным морям. Авось доберусь!

Мария Ивановна писала, что собирается тоже, так что мне совсем бодро. Мура воет – хочет ехать к тебе, но я боюсь ее брать в такой далекий путь.

Дописываю письмо в Белгороде, а почему я тут и сама не знаю. Вернее, потому, что у меня нет твердых планов на лето, кроме поездки к тебе. Если же я не поеду к тебе, то мне нужно обязательно выезжать куда-то до осени, потому что тут очень трудно по всяким обстоятельствам. Я устала сама и других измучила, а кроме всего, еще и дорого все. Вообще твердых планов относительно зимы нет, а о Муре на период поездки к тебе тоже еще ничего не предприняла. Единственное – не хочу оставлять ее у Юлии Осип[овны]. Очень уж она постарела за эту зиму и нервы через мое пребывание истрепала, вот и не сможет она как следует ее досматривать. Вообще я еще ничего не знаю и не хочу загадывать, потому что как только скажу или подумаю, так и не выйдет ничего. У Вячульки как будто все благополучно, но я давненько не была у них и тоже по некоторым тактическим соображениям. Не думай, что у нас испортились отношения, – нет, совсем наоборот, со стороны бабы ко мне замечательное отношение и даже свою невестку попрекает за период своей болезни и все меня в пример ставит. Вячулька Муру приревновал к своему товарищу, устроил ей сцену, и она к нему не хочет идти, а он ее письмом не вызывает, вот у них и конфликт. У них уже что-то вроде игры в любовь. Ох, дети большие у нас выросли. Так не успеем оглянуться, как и по 18 лет стукнет им. Все растет и движется вперед. Время летит, и так не успеем оглянуться, как и твой срок пролетит, и будем мы жить да поживать потихонечку где-нибудь в уголке. А ты сиди тихонько и пиши роман, если есть возможность, а к 20-летию Октября он должен быть готов, правда? Работай, мое солнышко любимое, работай и не грусти о своем положении. История повторяется. Не ты первый и не ты последний. Так было, так есть. Подождем немного и увидим; я уверена, что все изменится к лучшему. А вдруг твой роман будет тем фундаментом, который изменит наше положение. Не падай духом и крепись. Я постараюсь приехать любой ценой, увидимся и наговоримся.

Целую тебя крепко, и люблю, и грущу. Сегодня ночью еду назад в Харьков и потом увижу, как быть дальше. Если баба с Вячком согласится поехать в Белгород на лето и если у меня будет мало денег на