Читати книгу - "Україна-Європа"

– Вы знаете, – говорил Бамбанг, – очертаниями он похож на осьминога, и там до сих пор есть люди, которые не знают, что такое автомобили. Они живут в густых лесах и всех, кто до них добирается, они почитают, как самых дорогих гостей. Правда, есть в этом и минус. Они так любят гостей, что иногда даже удерживают их насильно, долго не отпуская от себя.

– О, это то, что мне надо! – воскликнула она.

Жизнь в Амстердаме ей давно казалась скучной. «Пятьдесят оттенков серого», – подумала она, взглянув на название книжки, – «это про меня».

А он рассказывал ей о народах, которые живут на острове-осьминоге.

– Есть там одно удивительное племя со странным обычаем. Когда рождается человек, они плачут. Когда умирает, смеются. Своих мертвых они хоронят в пещерах, на большой высоте. А в соседнем племени еще более странный обычай – людей хоронят в деревьях. Выдалбливают пустоты и помещают туда тела. Представьте себе прогулку в этой чаще!

Она представила. И даже вздрогнула от той картинки, которую создало ее яркое воображение.

– У вас снова заболел зуб? – учтиво спросил Бамбанг.

– Нет, все в порядке. А есть что-то менее драматичное в вашей стране.

– О да! Вы, конечно, знаете, что Индонезия, в основном, мусульманская страна.

Она не знала, но на всякий случай утвердительно кивнула.

– Но мало кто знает, что до того, как принять ислам, мы были буддистами. И самый крупный в мире буддистский храм находится на острове Ява. Имя его Боробудур. Он был построен в центре озера двенадцать веков тому назад, но однажды на острове случилось извержение вулкана. Вода из озера ушла. Храм засыпало пеплом. И только в девятнадцатом веке англичане смогли откопать его. Когда поднимаешься по его ступенькам, то думаешь о том, что жизнь требует напряжения. А когда стоишь на вершине, то чувствуешь невероятный прилив сил. То ли оттого, что видишь панораму гор, то ли потому, что выше подниматься некуда, и мышцы болеть уже не будут. Она засмеялась и хлопнула Бамбанга по смуглой руке. Ей понравилось это тактильное ощущение рельефной плоти индонезийца. Он снова улыбнулся белозубым частоколом, не знавшим стоматолога. «Интересно, зачем ему пейн-киллер?» – мелькнула у нее мысль.

– А еще у нас есть самая высокая гора…

– В мире? – вставила она быстро.

– Ннет… – замялся Бамбанг, – самая высокая в мире – это Эверест. Я имел в виду, на островах. Ни один остров мира не имеет столь высокой горы, как Пунчак Джайя. Почти пять километров высоты. Кстати, гору открыл ваш земляк.

– Голландец?

– Да, Ян Карстенс. Гора имеет форму конуса. И за это ее часто называют Пирамидой Карстенса. Только добраться туда непросто. Сначала нужно плыть через пролив. Потом две недели идти через земли каннибалов. А дальше ждать хорошей погоды, чтобы взобраться на вершину. Но каннибалы у нас платные.

– Как это? – и одна из ее красивых бровей от удивления стала выше другой.

– Ну, за деньги они из злых дикарей превращаются в добрых носильщиков. Но если надо, могут рассказать целый ворох страшных историй.

Для пущего эффекта Бамбанг скорчил страшную рожу. Правда, никого не испугал. Девушка рассмеялась. А малолетняя соседка у иллюминатора, сообразив, что внимание этого приятного собеседника полностью захватила коварная соперница, показала язык им обоим. И отвернулась глядеть на облака.

– Когда, наконец, принесут обед? – прозвучал скрипучий голос за спиной у Бамбанга. – Третий час летим.

Он заглянул в просвет между креслами и, опершись на подлокотник, подмигнул одинокому старику в заднем ряду.

– Когда у нас Рамадан, обедают после заката, – улыбка не сходила с лица Бамбанга.

– Рамадан осенью, – проворчал голодный старик, – не рассказывайте мне басни, молодой человек.

– А вы только представьте, что сейчас осень, и сразу станет легче ждать.

В его словах не было грубости. Только желание поделиться хорошим настроением. И старик это понял. Но понял по-своему.

– У меня, молодой человек, теперь всегда осень. Вы это тоже однажды поймете. Но нескоро.

А она слушала, как журчала речь Бамбанга, и, слог за слогом, его слова превращались в образы и видения, постепенно заставлявшие работать ее воображение с новой силой. «Да что же это?» – спрашивала она себя. – «Неужели так действует обезболивающее?» Потом она поняла, что воображение начинает ее уводить по извилистой дорожке беспечного дорожного сна.

– Вы хотите вздремнуть? – это были последние слова, которые она услышала от спутника.

– Да, немножко. Но, надеюсь, не до Куала-Лумпура. У нас с вами там пересадка. Вместе, правда?

Как он красиво улыбается!

Ей виделся огромный вулкан, извергавший лаву. Лава текла рекой, обходя стороной холм, на вершине которого сидел невозмутимый Будда из серого камня, а в его глазах из драгоценных камней плясали красные огоньки отраженного пламени. Она стояла возле Будды и заметила, что лава подходит к ее ногам. И тогда кто-то взял ее за руку. Она обернулась и увидела белозубую улыбку Бамбанга. Ее спутник не боялся лавы. Зато лава боялась его. Она превратилась в густой лес, через который им почему-то во что бы то ни стало нужно было прорваться. Из-за каждого дерева на них смотрели голодными глазами каннибалы. Они облизывались и корчили рожи, а Бам-банг все тащил ее за руку. И вот лес перед ними расступился, и тогда она увидела сияющую пирамиду, на вершине которой стоял человек в походном сюртуке и с кремниевым ружьем в руке. «Ян Карстенс», – представился он громогласным голосом, так, чтобы с пятикилометровой высоты его слышно было даже у подножия пирамиды. И каннибалы, услышав этот голос, перестали корчить свои страшные гримасы. Они вышли из леса. В руках у многих были диковинные фрукты, которые они клали к подножию пирамиды. «Не мне», – скомандовал Ян Карстенс, – «а гостям!» О, а это еще кто? Рядом оказался старый знаток восточных традиций из заднего ряда, который весело проскрипел: «Ну, вот, наконец-то принесли обед!» Сквозь сон к ее сознанию пробился голос командира из динамика:

«Дамы и господа! Мы летим на высоте тридцать три тысячи футов, это чуть больше девяти километров. Температура за бортом минус пятьдесят два градуса. Мы находимся в воздушном пространстве Украины. Местное время шестнадцать часов двадцать минут».

Погоня

Ребра сломались после первого удара. Острая боль пронзила правый бок, и в легких как-то резко стало не хватать кислорода для вдоха. Он захрипел, глотая уходящий воздух.

– Да не хрипи ты! – лениво и раздраженно сказал здоровяк, сломавший ему ребра.

«Весенний асфальт, оказывается, бывает теплым», – сделал он открытие, уткнувшись в