Читати книгу - "Україна-Європа"

шероховатое дорожное покрытие трассы Севастополь – Ялта. Он, конечно, ошибался. Теплой была кровь, стекавшая на дорогу из узкой раны над бровью. Человек, избивавший его, носил ботинки со стальной пластиной в подошве. «Ткнешь таким ботинком в живот, и тебе сразу каюк», – вспомнил он фразу из документального фильма о наемниках в Африке, любивших такую обувь. Он смотрел этот фильм в ранней юности и даже не думал, что однажды, спустя много лет, жизнь докажет на деле, насколько это кино было честным.

– Никогда не думал, что попаду в кино! – сказал его веселый друг, греческий журналист Костас, когда за их машиной обнаружилась погоня. Сначала в зеркале заднего вида появилось два злых фонаря. Потом еще два загорелись голодным волчьим огнем зверя, почуявшего кровь. Сидя в машине, беспомощно и загнанно удиравшей от вооруженных хищников, ни он, ни Костас, не знали, что их атакует целая стая. Если бы они слышали переговоры на таксистской волне, то наверняка удивились бы слаженности работы четырехколесных волков.

* * *

«Они почему-то едут медленно, со скоростью сорок-пять-десят километров в час!»

«Свернули от заправки. Едут в вашу сторону».

«Берите их на кольце. Оружие не применять. Камеру и всю технику убить».

* * *

За ними ехали два внедорожника, прижимая белый «рено» к обочине шоссе. «Рено» не мог ехать быстрее. Мощности двигателя не хватало, чтобы вытянуть на подъем пятерых пассажиров и водителя и оторваться от преследователей. Перед лобовым стеклом вдруг мелькнула коричневая «девятка», и человек в шапке-кубанке, с желто-черной ленточкой на зеленом камуфляже, яростно саданул по капоту палкой. Водитель остановился.

В своем малолитражном «рено» он вез пятерых журналистов. Один – украинский репортер. Другой – колумнист из греческой газеты. С ними молодая женщина. Вроде бы, как местная, из Симферополя. Но она уже давно работала на большой киевский телеканал и поэтому внезапно стала врагом для своих земляков, надевших кубанки и нацепивших ленточки. Именно такие были на куртках крепких парней, только что выскочивших из своих мощных джипов и обступивших белый «рено».

– Выходите! – заорали они и для убедительности стали бить кулаками по стеклам. Выходить очень не хотелось, но украинский репортер знал, что это неизбежно. Он насчитал десяток вооруженных крепышей. Они действовали очень слаженно, точно определяя свое местоположение относительно остановленной машины прессы: напротив каждой из четырех дверей стояло по одному молодчику, и еще несколько человек со стороны капота и багажника. Украинский репортер заметил, что все они вооружены одинаковыми пистолетами.

«Вряд ли это бандиты, – промелькнула у него мысль. – У тех оружие было бы вразнобой». К тому же пистолет Макарова бандиты не любили. И, словно в подтверждение мыслям, украинский репортер услышал звук выстрела. Хорошо знакомый «макаровский» хлопок. Потом еще один.

Человек стрелял в асфальт. «Не для того, чтобы убить, а чтобы запугать и деморализовать», – подумал репортер и внутренне успокоился. Терять присутствие духа он не собирался и в то же время понимал, что проявлять излишний героизм не стоит: против десятка вооруженных людей пятеро безоружных журналистов ничего не смогут сделать, тем более, что среди пятерых была одна женщина.

Ее не тронули и даже не положили вниз лицом на асфальт. Хотя и могли. Видно, в душах этих хищников еще сохранились рудименты чести и представления о правилах хорошего тона. Она стояла и наблюдала за тем, как журналисту из Греции одним мощным ударом сломали нос, как били ногой по лицу и ребрам худощавого оператора и швыряли оземь камеру с широкоугольным объективом, очень дорогую штуковину, позволявшую делать невероятной красоты кадры, если она попадала в руки мастера.

Эти, которые яростно выполняли приказ «убить камеру», тоже были мастерами своего дела. И украинец догадался об этом, отмечая поведение стаи вооруженных хищников. Они стояли так, чтобы в случае чего прикрывать друг друга. А значит, все же готовы были применить оружие на поражение.

За час до этого журналист отметил, как технично эти люди разогнали толпу операторов, снимавших захват украинской воинской части. Солдаты без опознавательных знаков, в российской зеленой форме, штурмовали часть и не обращали внимания на журналистов. Видно, не было у них приказа стрелять в репортеров. А тех собралось под воротами около тридцати. Ворота попытался таранить грузовой «урал» без номеров. Попытка не увенчалась успехом. Только железный бампер содрал с ворот полосу серой краски.

– Да у них давно уже эта полоса на воротах! – завизжали две вредные бабы, подъехавшие внезапно на корейской малолитражке к репортерам.

– Зачем же вы врете? – спросила их журналистка, которая некоторое время спустя оказалась в белом «рено».

– Это вы все врете! Украинские журнализды! – ехидно крикнула ей низкорослая девица с черными вьющимися волосами. От этого неприятного коверкания – «журнализды», – стало тошно.

– В чем же мы врем? – спросил барышню репортер-киевлянин.

– А че ты к ней пристаешь? – подскочила и вторая, блондинка с визгливым голосом. – Или жениться хочешь?

Жениться на такой красавице никому из журналистов не хотелось, но репортер-киевлянин сказал, на всякий случай, что при других обстоятельствах рассмотрел бы предложение. Шутка была веселой и вполне мирной, но блондинку она почему-то разозлила.

– Да что с ними разговаривать, Вика? – сказала она черноволосой. – Поехали! Звони «волкам»!

Кто такие эти «волки», стало ясно ровно через пятнадцать минут. Они приехали на мощных внедорожниках, на борту одного из которых красовалась надпись «Смерть фашистам». Хотя, откровенно говоря, фашистами показали себя именно они, люди с георгиевскими ленточками. Они рассредоточились между операторами. Некоторое время стояли, присматриваясь к разношерстным представителям мировой прессы. Выбирали себе жертв. А потом, словно по команде, с криками «Чё сымаем, твою мать?!», набросились на операторов. Избивали их руками, валили на каменистую севастопольскую землю, добивали ногами. Оператор, работавший с женщиной-журналисткой, получил болезненный удар в челюсть. Она вместе с греком затащила покалеченного парня в «рено». Ее собственный водитель незаметно исчез, быстро сообразив, в какую неприятную сторону разворачиваются события перед частью. В верный «рено», оставшийся на поле боя, набились целых две съемочных группы. Нужно было срочно искать больницу для оператора. И они не знали, что больница вскоре понадобится им всем. За ними была погоня.

* * *

«Какая у них машина?»

«Белый «рено», я их днем видел возле Стрелецкой бухты».

«Куда они сейчас едут?»

«В сторону вокзала».

«Блокируйте их там!»

* * *

Возле вокзала им повезло. «Волки» подскочили к машине, рванули заднюю дверь и выхватили у оператора камеру. Тот не стал сопротивляться и позволил им забрать ее. Преследователи вцепились в нее, как африканские гиены в антилопу. Пущего сходства добавляли подобные звериному рычанию звуки, которые