Читати книгу - "Остап Вишня. Невеселе життя, Сергій Анастасійович Гальченко"

Ну, маленький мой! Скоро поеду к тебе, увижу, обниму и буду хотя немного с тобой. О, боль моя! Родной мой! Только и думок, что о поездке к тебе. Как это все будет – не знаю, но рвусь к тебе страшно. Увижу обязательно! А там будь что будь…

Денег только добыть нужно.

Мой хороший! Мое солнышко! Какой ты теперь? Какой? Любимый мой, один-один…

Не падай духом. Я знаю, что увижу тебя. Еще месяц пролетит так скоро, что не успею и оглянуться, и поеду к тебе. Жду этого с таким нетерпением.

Слыхала, что Кулика сняли с руководства как не справившегося с возложенными на него обязанностями. Так что не все вечно под луной. В хозяйстве разбазаривание страшное и вообще все ерунда выходит. Оставшихся поощряют и ласкать начинают, но это очередное затишье перед осенними бурями, очевидно. А так понемногу кого-нибудь щелкают. Как все это старо и вечно. Памятник Шевченко поставили большой, далеко видно. Город подчищают и нагорная часть имеет европейский вид. Посылаю письма из Белгорода, а телеграмму сегодня из центрального телеграфа, где со мной не спорят о наличии телеграфа в Коми области, наконец-то. Как далеко эта Коми область и ты.

Целую тебя, мое любимое, хорошее, маленькое… Жди меня, я приеду обязательно. И увижу тебя, правда!? Ой как хочу увидеть и поцеловать твои хорошие глаза, твой лоб большой… Живу тобой каждую минуту и жду, жду. Не унывай, будь бодрым – я к тебе приеду. Любимый мой!

Мы все здоровы, любим тебя и надеемся на лучшее. Обнимаю, люблю. Пиши. Когда-то дойдут же твои письма! Твоя Варя.

Лист Маслюченко В. О. до Остапа Вишні

28 квітня 1935 р.

Харків № 25(12)

28. IV.35 г.

Дорогой мой! Любий!

Получила от тебя письмо от 28.ІІ.35 г. Довгенько теперь идут от тебя весточки. Какая даль! Ну, ничего, как-то доберусь. Послала тебе телеграмму еще 21.IV и до сих пор нет ничего от тебя. Я очень волнуюсь и опять буду посылать. Беспокоит меня твой животик, ты уж как-нибудь устройся на больничную кухню, а то не доживешь и до моего приезда. Ты смотри мне! Так мне приятно и легко, когда я получаю от тебя письма, просто праздничное настроение. Рояль еще не продала, но я думаю, что за май месяц я его продам. А вообще я заявилась здесь на месяц, и сейчас в доме стала атмосфера более спокойная. Когда приеду – все расскажу, а приеду я обязательно хотя бы это было только свидание.

Напишу обязательно письмо к Зинаиде Ефремовне и попрошу ее помочь мне, а кроме того и в Москву к Б[ерлянд]у. Может быть все разрешится в хорошую сторону. Как вот только с помещением? Ну да там видно будет. Очень рада, что ты сообщил мне расписание пароходного движения. У меня только не выяснено с пароходом морским, а так все в порядке, думаю все же написать в Москву М. И. Калинину относительно себя, может быть мне поможет он. Во всяком случае, если у тебя не буду жить, то нужно где-то на зиму устроиться и как можно лучше в материальном отношении. Ой думок, планов, а как будет – неизвестно. Пока зарабатываю на кусочек хлеба всякими вязаньями, шитьем и т. д. И если бы не такое обширное семейство у меня да так разбросано не было бы, то я крутилась бы эти три года, не очень бедуючи.

Ах вы ж мои дорогие, мои любимые!.. Болит у меня сердце за вас и думки обсидают голову. Уж и мою голову тронула седина, но я честно ее выдергиваю. А вот твою уж и выдернуть нельзя, бо останется гола, як коліно, голова… Ах ты ж мой хороший, мой белоголовый… Крепись! С седой головой жить можно. Работай над книгой хоть понемногу, а вдруг к 20-летию Октября она будет готова и будет все хорошо. Хочу верить, что 20-й Октябрь принесет мне и тебе много радости. Ой, только бы денег достать, чтобы увидеться с тобою, обнять тебя и поцеловать твои прекрасные лучистые глаза. Может быть я сейчас мало пишу тебе, но это только потому что я уже настроилась к поездке и мне кажется, что это будет скоро и что я приеду скорее чем письмо мое. Но телеграммы я посылаю по-старому – через несколько дней после получения от тебя. А вот почему на последнюю нет ответа – это меня беспокоит. Может быть ты болен или тебя еще куда-то перевели? Хотя ты и пишешь, что бываешь в разъездах, но все же прошел такой период времени, что можно было бы приехать и дать ответ.

Поговори с местным начальством относительно меня и давай мне телеграмму, как ехать, чтобы я могла тронуться в путь. Думаю, что к тому времени уже как-то да продам нашу музыкальную антилопу и деньги будут. Не скучай! За всякую цену приеду и увижу тебя, и обниму, и успокою. Все пережить можно и нужно надеяться на лучшее. Дети здоровы. Напечем к празднику булок хороших и накормим их. Целуем тебя и любим. Вячко имеет столько твоих привычек, что я часами смотрю на него и вижу тебя. Твоя Варя. Целую.

Запис невстановленої особи в щоденнику Остапа Вишні

1 травня 1935 р.

1 травня 1935 р.

Т[оварищ] Нежин!

В отношении т. Губенко я написал т. Эглит письмо – его необходимо использовать на литературной работе.

1/V 35 г.

[Підпис]

Лист Маслюченко В. О. до Остапа Вишні

6 травня 1935 р.

Харків № 26(13)

6. V.35 г.

Голубчик мій, рідненький! Получила от тебя еще два письма вот этими днями. Одно от 28.III.35 г., а другое (сегодня) от 26.III и телеграмму как раз 1 мая. Никак не могла понять телеграммы: «Рудник, адрес старый, обнимаю, целую». И только письма разъяснили мне, что это ты разъезжаешь по командировкам, и успокоилась немного. Написала я письмо Зинаиде Ефремовне Л/ и заявление в нем послала к начальству о разрешении переехать к тебе. Послала письмо на клуб и думаю, что его