Читати книгу - "Остап Вишня. Невеселе життя, Сергій Анастасійович Гальченко"

4. Обратить самое серьезное внимание на выявление связей О. В. с «Ш» с другими подразделениями лагеря и с волей.

Аг. «ВИКТОРИЯ»

Принял 4.IV-1942 года

Нач. отделения Оперотд.

КЛАУСЕН

Все разговоры ГУБЕНКО ведутся вокруг двух вопросов: 1) война, 2) политика на Украине немцев и Сов. власти. Два раза разговор велся втроем – был еще ПЕТРОВ Иван (молодой фашист из Западной Украины, гуцул, арестованный в 1941 г. по делу группы (21 чел.) группа обвинялась в совершении терактов в подготовке восстания против Сов. власти). На вопрос источника, располагало [ли] НКВД материалами, подтверждающими это, ответил: «Да мы имели оружие, литературу и выдал меня один провокатор». Вместе с П. М. источник расспрашивал его о положении, создавшемся в Западной Украине, после занятия ее Красной Армией. Все его ответы сводятся к тому, что советская власть в течение первых двух месяцев занимала выжидательную позицию, не вмешиваясь активно во внутренний строй занятой страны, а затем пошла по линии насильственного насаждения своих принципов, грабя всех, встретила при этом сопротивление и начала массовые аресты и поход против украинцев. ПЕТРОВ сказал даже, что были в ряде мест запрещена украинская речь, закрыты украинские школы и развернуты вместо них русские. Источник выразил удивление, сказав, что это было бы невероятной политикой, глупостью, авантюрой. На это ГУБЕНКО возразил: «Почему же ведь граф БОБРИНСКИЙ в 1915—16 г. проводил русификацию Галиции, почему нашим это было не повторить под провокационную дудку Гитлера. Я думаю, что он сознательно отдал на 1 год все эти места советам, чтобы создать себе потом прекрасный тыл, ведь вся политика там Советов озлобила население против СССР и подготовила плацдарм для немцев. Все поведение наших настолько нелепо, что это могло быть только делом рук немцев». На вопрос источника ПЕТРОВУ: «А как держали себя немцы в отношении украинцев в тех местах, которые при разделе Польши отошли к ним», он ответил: «Никого не трогали», а ГУБЕНКО с ссылкой на многочисленные рассказы поляков и укр. подтвердил это.

Когда потом в разговоре с ГУБЕНКО источник сказал, что информация ПЕТРОВА ему представляется не совсем правильной и недостаточной, он ответил – может быть, на днях я сумею поговорить о всех этих вопросах с БАБИЕМ (Бабий сейчас болен, перенес острое заболевание с потерей сознания и только начал поправляться). БАБИЙ самый серьезный из галичан, прекрасно информированный во всех политических делах в Западной Украине, он знает всю украинскую интеллигенцию и сумеет все нам рассказать. Я уже с ним говорил, но пока щажу его здоровье».

ГУБЕНКО считает, что весной развернется генеральное наступление немцев и тогда окончательно решится, кто кого. ШАБЛИЕВСКИЙ, говоря тоже самое, заявил: «Немцы укрепились на зимних квартирах и приостановили наступление зимой еще и поэтому, что они работают на синтетическом бензине, а он в зимних условиях дает ухудшенные показатели».

ГУБЕНКО много раз жаловался на трусость «земляков», которые с ним боялись и боятся как правило поддерживать отношения, в частности говорил о чрезмерной осторожности ШАБЛИЕВСКОГО и сказал, что за все время в Ухтижемлаге два человека (из уже освободившихся) его по настоящему поддерживали. Это ГИРНЯК, бывш. худож. руководитель театра Косолапкина и МИХАЙЛЕНКО, бывш. гл. инженер ТЭС – сейчас ст. инженер Управления лагеря. Эти не боялись и делали для меня все. МИХАЙЛЕНКО, в частности сам пришел ко мне и спросил в чем я нуждаюсь.

С ШАБЛИЕВСКИМ имел за это время беседу – он пытался меня «размотать», начал снова с вопроса об оценке политики арестов. Сказал, что раньше он читал, что это дело рук Постышева, Ежова и др., а теперь видит, что дело в ином, что они если и извращали политику руководителя, то только в деталях.

ШАБЛИЕВСКИЙ снова сказал, что аресты были продиктованы боязнью, опасением, что этот актив не поддержит и менее прочен, что Сталин боится Кагановича и поэтому его сейчас оттирает. Он сказал, сколько бы мы с вами не сидели мы, к. рев. не станем, но кому как нефашистской провокационной руке понадобилось проделать эту историю с нами и нам подобными.

«Виктории»: Дано задание обратить первоочередное внимание на дальнейшее выявление связей ГУБЕНКО, в том числе на кирпичном заводе.

Справка: БАБИЙ Василий Юрьевич 1894 г., уроженец местечко Струтин, украинец, адвокат и бухгалтер, служил в армии Петлюры в чине полковника, являлся руководителем районной организации УНДО.

Аг. «ВИКТОРИЯ»

Принял 9.IV-1942 года

Нач. отделен. Оперотд.

КЛАУСЕН

К ГУБЕНКО П. М. (Остапу Вишне) 7 или 6.IV приезжал ЦУКЕРОВ начальник кирзавода на Крутой б. технорук на 13 ОЛП’е.

Приезжал специально для свидания с ним. Будет у него ровно через месяц. ГУБЕНКО сказал, что он с ним связан по кирзаводу ОЛП № 13. На мой вопрос, украинец ли ЦУКЕРОВ? ГУБЕНКО ответил, что он украинский еврей, но вполне надежный человек.

Аг. «ВИКТОРИЯ»

Принял 15.IV-1942 года

Нач. отделен. Оперотдела

КЛАУСЕН

ГУБЕНКО спрашивал источника, с кем из бывшего украинского актива (источник и муж) были связаны. Возвращался к этому вопросу дважды и интересовался моими характеристиками.

Сам давал оценки сдержанные, но чувствовалось положительное отношение к Затонскому, Чубарю, Любченко. Сообщил источнику, что Чубарь В. Я. сохранился на воле и работает в качестве начальника каких-то лагерей.

Его информировал об этом ЦУКЕРОВ (со слов Ширшова – начальника Крутой).

ГУБЕНКО сказал источнику, что проверил у Бабия информацию Петрова о политике сов. власти в Западной Украине. Петров наврал, ибо Бабий сообщает, что никакой русификаторской политики сов. органы не вели – политика была на украинизацию и в подборе кадров курс был на украинцев по преимуществу местных.

Аг. «ВИКТОРИЯ»

Принял 24.IV-1942 года

Нач. отделен. Оперотдела

КЛАУСЕН

Несколько раз источник возвращался в разговорах с ГУБЕНКО к вопросу интересующего последнего о том, что фактически происходило в тех кругах украинской интеллигенции, которая подверглась арестам (с 1933 по 1938 г.). В различных вариациях ГУБЕНКО повторяет такую схему: «С точки зрения нынешнего руководства аресты надо было произвести, ибо всякую мысль оно (руководство) считает преступным, а в этих кругах к руководителю было распространено по меньшей мере ироническое отношение. Никакой организации не было, были только разговорчики и я теперь убедился какая была совершена ошибка, что тогда не было действующей организации».

Последняя фраза была сказана с большим чувством. Считает, что даже СВУ по существу не была организацией (и как иллюстрацию «натянутости» даже в этом процессе привел следующий инцидент. При обвинении ГЛУШКО, руководителя молодежи в процессе СВУ, оперировали как вещественным доказательством его террористической деятельности наличием у него ружья системы Монте-Кристо, которыми стреляют в тире. Это дало основание его защитнику на процессе Виленскому заявить – «и так я считаю, что моего подзащитника надо назвать не террористом,