Читати книгу - "Остап Вишня. Невеселе життя, Сергій Анастасійович Гальченко"

В том же разговоре и ЛЯТОШИНСКИЙ и ХВОСТОВ, приглядываясь к МОЛОТОВУ на трибуне, высказывали свое соболезнование по поводу того, что МОЛОТОВ плохо выглядит, постарел, пожелтел и, что «ему, бедному, трудно приходится на ассамблеях и совещаниях министров».

ВЫШНЯ, в связи с разговором о тридцатилетии, отделывается шуточками. Повторяет свою остроту, что у него «не тридцатилетие, а двадцатилетие», или «у нас праздник, когда не бьют».

ЯНОВСКИЙ: «Ну, сами понимаете, какой у меня праздник: я подвергнут остракизму».

ЯНОВСКИЙ положительно отметил приезд МОЛОТОВА, сказав, что «значит, придают большое значение. Я думаю, если бы не вопросы безопасности, то и Иосиф Виссарионович приехал бы».

ЯНОВСКИЙ также говорит о достижениях строительства за эти годы и, особенно за послевоенные годы – «нельзя было и ожидать такого быстрого темпа восстановления», и сразу переходит к вопросам литературы, никак не удовлетворяющим его – и повторяет все свои недовольства.

Такое противопоставление – хороших оценок для всех областей строительства и плохих для литературы (и искусства вообще) – очень характерно для всех разговоров с писателями, или художниками в связи с тридцатилетием.

С этой точки зрения любопытен и разговор с писателем НЕКРАСОВЫМ, происходивший у меня на банкете в Динамо, устроенном Союзом писателей и издательствами. НЕКРАСОВ говорит:

«В войне победили – история не знает таких примеров, восстановлением разрушения – поклониться до земли надо. Я говорю от всего сердца: за эти тридцать лет произошло чудо – в государственном, хозяйственном и прочем строительстве. Мы все умеем. Но вот, когда дело доходит до области идеологии – то все плохо и мы ничего не умеем. У нас не понимают, что такое область идеологии и как с ней обращаться».

НЕКРАСОВ уточняет: «Не мы, писатели, не умеем – в литературе сейчас невиданная волна талантов. Мы могли бы создать литературу, которой не знал мир – действительную, советскую, высокоидейную литературу. Не умеют те, которые литературой руководят и от нее требуют: не то требуют и не так руководят». Он поясняет:

«Главное в литературе – правда. От нас требуют правды. Но это не та правда, которая есть на самом деле и из которой литература могла бы создать великолепные высокоидейные и высокохудожественные произведения. А какая-то казенная, серенькая, «обязательная» правда: как должно было бы быть по циркуляру. Из такой «правды» искусство ничего сделать не может».

Надо отметить: НЕКРАСОВ совершенно не связан с ДОВЖЕНКО и, даже кажется, с ним незнаком, но в его высказывании почти точно, почти слово в слово повторяется концепция ДОВЖЕНКО о «реализме действительном и реализме желательном».

НЕКРАСОВ делает вывод из своих положений:

«Советская литература теряет своего читателя: читатель ищет в книге правды, настоящей правды и, не находя ее, перестает верить советской литературе. Он начинает предпочитать западную литературу, искать в ней отдохновения и правды – вот колоссальный вред, который приносят наши литературные заправилы».

Когда разговор коснулся конкретно происходящего в украинской литературе, НЕКРАСОВ сказал:

«Все равно РЫЛЬСКИЙ самый большой поэт. Я всю жизнь любил ПЕРВОМАЙСКОГО – не только, как хорошего поэта, но он у меня вызывал вообще чувство симпатии. Услышав его выступление на Пленуме, я убедился, что, хотя он и пишет великолепные стихи, но он просто подлец». НЕКРАСОВУ в частности известно, что за несколько дней до выступления на Пленуме, ПЕРВОМАЙСКИЙ подарил РЫЛЬСКОМУ сборник своих стихов с надписью: «Первому поэту на Украине».

О ЯНОВСКОМ НЕКРАСОВ говорит: «Я не могу читать «Живую воду», это – плохо. Но там есть великолепные куски. А главное – сам ЯНОВСКИЙ великолепный писатель. У него творческий провал. Ему надо помочь, а не добивать дубиной, спекулируя на национализме, которого, кстати, в «Живой воде» и нет».

НЕКРАСОВ говорит: «Нас всех заставляют молчать, не писать, а мы ведь хорошие советские писатели».

О КАГАНОВИЧЕ: «Ну, он просто ничего не смыслит в литературе».

Відповідь 2 відділу 5 управління МДБ УРСР на запит 5 відділу УМДБ Сахалінської області

14 лютого 1949 р.

Совершенно секретно

5 Управление

14 февраля 49 № 5/2/1925

ЗАМ. НАЧАЛЬНИКА 5 ОТДЕЛА УМГБ САХАЛИНСКОЙ ОБЛ.

М а й о р у тов. ВЫЛЕГЖАНИНУ

г. Южно-Сахалинск

На № 5/4567 от 1.XII-48 г.

Сообщаем, что ГУБЕНКО Павел Михайлович (литературный псевдоним Остап ВЫШНЯ), 1889 года рождения, уроженец м. Грунь, Полтавской области, украинец, беспартийный, писатель-фельетонист, член редакционной коллегии журнала «Перец», проживает в г. Киеве, ул. Ленина, № 68, кв. 21 и состоит у нас на формулярном учете.

В 1931 году Остап ВЫШНЯ проходил по делу вскрытой и ликвидированной антисоветской националистической организации «Украинский национальный центр» («УНЦ»).

В 1933 году ВЫШНЯ был арестован, как активный участник контрреволюционной националистической организации – «УВО» («Украинская военная организация»). Обвинялся в проведении на протяжении ряда лет антисоветской националистической работы и в подготовке террористического акта против секретаря ЦК КП(б)У. На следствии в предъявленном обвинении виновным себя признал и в 1934 году был осужден Военной Коллегией к 10 годам ИТЛ.

Отбывая наказание в Ухто-Ижемском лагере НКВД, ВЫШНЯ продолжал проявлять себя как антисоветски настроенный человек. Поддерживал связи с отбывавшими вместе с ним наказание видными украинскими националистами, в кругу которых высказывал антисоветские взгляды.

По отбытии срока наказания в 1943 году, ВЫШНЯ выехал в Москву, откуда в 1944 году он приехал в Киев.

За время пребывания в Киеве с его стороны отмечаются отдельные антисоветские националистические проявления, свидетельствующие о том, что он до последнего времени остался на враждебных позициях.

О связях ВЫШНИ с разрабатываемым Вами КОВАЛЕВЫМ (КОВАЛЬ) Андреем Яковлевичем данными не располагаем.

Просим сообщить, какие материалы имеются у Вас на ВЫШНЮ и что известно о характере его связей с КОВАЛЕВЫМ.

НАЧАЛЬНИК 2 ОТДЕЛА 5 УПР. МГБ УССР

подполковник                       (ВОЛОШИН)

НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛЕНИЯ 5 УПР. МГБ УССР

Майор                                (СЕКАРЕВ)

Донесення агента «Стрела» начальнику відділення 2 відділу 5 управління МДБ УРСР Шевку

10 березня 1948 р.

Строго секретно

МАЛЫШКО возвратился после месячного пребывания в Харькове, где они вдвоем с ВЫШНЕЙ дали тридцать шесть литературных выступлений платных и бесплатных – в рабочих клубах, вузах и театре.

МАЛЫШКО очень доволен поездкой – его и ВЫШНЮ, по его словам, очень хорошо принимали. МАЛЫШКО говорит: «Только выехав из Киева и понимаешь по настоящему, что все то, что о тебе пишет критика и за что тебя ругают – чепуха: нас знают и любят».

Он говорит о своем успехе, об интересе читателей к литературе вообще и особенно, о популярности ВЫШНИ. По рассказам МАЛЫШКО он «даже не ожидал, что ВЫШНЮ так любят». «Выступления ВЫШНИ сплошной фурор», ни один писатель не пользуется таким успехом, как ВЫШНЯ». По рассказам МАЛЫШКО, к ним в номер гостиницы «были постоянные паломничества поклонников ВЫШНИ», приезжали даже из Харьковских сел, прослышав, что ВЫШНЯ в Харькове, чтобы забрать