Читати книгу - "Остап Вишня. Невеселе життя, Сергій Анастасійович Гальченко"

У меня ничего из крупных вещей не продается, а мелочь на базаре нарасхват. Никак не дождусь весточки от тебя, где будет положительный результат твоих хлопот обо мне. Как там у Вас – холодно уже? Вот третьего дня видела, как от тебя гуси летели и думала, что с ними от тебя есть поклон мне, да так мне грустно стало, что наступают холода, и ты, южный мой мальчик, будешь мерзнуть в далеких странах. Хотя бы уж разом мерзнуть – все же веселее. Так волнуюсь, что не успею проскочить к тебе в этом году водой. Зато если не приеду теперь, то на ту весну явлюсь с Муркой и останусь у тебя. Тогда уж, наверное, меня не придется провожать и печалиться. Такие у тебя были глаза печальные… Дорогулечка мой! Так я скучаю за тобой… Скорее бы уже увидеться.

Мы все здоровы. Я без тебя опять грущу и «запаршивела». Хорошо было бы, чтобы ты дал мне телеграмму, как погода, и когда мне нужно выезжать, чтобы успеть проехать рекой. Жду с нетерпением телеграммы с разрешением, и все из рук валится у меня. Так уж хочется выяснить положение и не томиться ожиданием. Так это тяжело… Все мы живы и здоровы. Жизнь со своими мелочами занимает весь день, но только у меня вяло все, нет энергии. Вот если бы я уж знала, что еду, тогда веселей было бы жить. Эти яблоки передает тебе Петро Захарович Т., и сухих еще пришлю посылкой через пару дней. Еще купила тебе 2 кило сала и 1 литр масла. В случае, если я не приеду, то зима у тебя будет обеспечена продуктами. Думаю выслать коржиков твоих любимых соленых. И вообще я всех и вся закинула, и только у меня забот – ты. Как-то не могу ни про что думать, а все о тебе думаю. Дорогой мой! Любый хлопчик! Скорее бы уж к тебе, а там как-то да будем жить. Жду, жду! Снился ты мне два раза. Писем уж несколько дней нет, а так пять штук маю. Целую тебя бесконечно. Сонечко мое… Все, кто тебя помнят – кланяются, а Катя с Васей носа не показывают. Петро Захарович жену прислал узнать, как и что, а родичи, як бачиш… А, ну їх всіх… Вячко здоровый, вырос и хлопчик кремезний. Против Мурки так широкий в плечах. Целуют тебя все и любят. И я люблю, и жду, и мечтаю о скорой встрече. Твоя Варя, Мура.

Із щоденника Остапа Вишні

28–29 вересня 1934 р.

28.(ІХ) Заява через Соколова. У Суліна балачка.

Лист од Варі.

29.(ІХ) Балачка з Суліним – «преждевременно».

1½ р[оки]. Жураделі (двоє слів нерозбірливо. – С. Г.). Новикова і т. д. Сніг!

Лист Маслюченко В. О. до Остапа Вишні

29 вересня 1934 р.

Харків 29.IX.34 р.

Дорогой мой мальчик!

Ты что ж это ругаешься, что я только через 21 день послала письмо тебе из Харькова? Да я только 18.VIII приехала в Харьков, а с дороги писала открытки; пока я обходила все, пока узнала, пока дочку обмыла да обчистила за два месяца, пока хоть немного выспалась за дорогу из Чибью – вот и получилось так поздно. А ты же получал от меня телеграммы за это время, так что нет за что на меня «рычать». Это ответ на весточку от 15.IX, которую я получила сегодня. А вообще телеграмму твою, где ты «хлопочешь», получила и немного успокоилась, а то, что-то больно неспокойно и беспочвенно получилось у меня последнее время. Очень рада, что Й[осип] Й[осипович] прошел хорошо и не дождусь, когда мы с ним сыграем хороший спектакль вместе, а что уж всяких скетчей приготовим – факт, замечательно будет. Липочка волнуется, что нет до сих пор писем от него. У нее есть сведения, что его обокрали, и она не знает, что ему нужно, и что именно украли. Ты, как только получишь посылку, – бей телеграмму и пиши, что тебе и Юзику нужно. Написала в Курск Марии Ивановне Г[жицкой], думаю, что ее это опечалит очень. Я ей пишу, и она мне тоже.

А ты чудак (прости мне за грубость), почему же ты не беспокоишься о себе и не хлопочешь диетичный стол? Ну кто же будет думать о тебе и кто будет заботиться? Ты сам должен думать и нечего гуманничать, потому что о тебе некому думать и хлопотать. Почему не получаешь диету, если она тебе необходима? Ты и так, так жутко выглядел, когда я была у тебя. Ведь одна половина осталась из того Мумчика, что ушел из дому 26 декабря вечером. Ну, дорогуличка, заботься о себе, а то ты умрешь и останемся мы сиротами совсем, так хоть наполовину сиротуемо… Так хочется к тебе скорее! Не могу себе представить, что я буду зиму без тебя… Да я подохну к чертям.

Послала тебе много посылок и вот не знаю, получил ли ты их, или нет. А, главное, – две спешные с яблоками. Так мне хотелось, чтобы ты хоть немного попробовал фруктов. Письма я тебе пишу, но лучше все же телеграммами держать связь. Ты только смотри не уезжай на Воркуту, а то тогда я совсем погибну. Мой родной мальчик, так мне за тобой грустно!.. Мачків батько сейчас в Киеве и еще не выехал в экспедицию, а про Олеся Ф[едоровича] Д[освитнего] я ничего не могу узнать; вот когда буду ехать к тебе, то в Москве зайду к сестре Марии Ивановны К[урской] и узнаю, где он, потому что в Харькове я почти никого не вижу.

Купила тебе ботинки хорошие за 120 руб. и высылаю завтра посылкой вместе с 2 килограммами сала, 1 литром масла, сухими фруктами, коржами твоими любимыми – соленые на смальце, да еще чего-нибудь подброшу хорошего. Думаю, что теперь тебе сала хватит на зиму. Выслала все – и валенки, и чоботы, и чулки теплые, сорочку теплую нижнюю и вообще подкушать сала, масла, колбасы, консервов, конфет, а теперь еще и коржей твоих любимых. Ну, кушай на здоровье, да поправляйся, мой маленький, любимый мой…

Мы живем понемногу, продаю барахло на базаре, аж гай гуде и есть на каждый день, и еще тебе понемногу покупаю на эти деньги в посылку. Боюс трогать из основного капитала, а то я к тебе не доеду, а крупные вещи не продаются.

Родичі, хай царствують, не ходять і не цікавляться. Я дуже