Читати книгу - "Остап Вишня. Невеселе життя, Сергій Анастасійович Гальченко"

Мучить, що нема нічого від тебе – ні листів, ні газет. А тут іще чутки про колонізацію. Ніби таки вона провадитиметься – не знаю, що робити. Є і «за», і «проти». «За» це в тім випадку, як ти приїдеш. «Зачетів» нашому братові все одно нема, так що я нічого не теряю. Як твоя думка? Мури сюди везти не можна ні в якому разі – бо це значить, загубити дівчинку. А де ж її там залишити? Плюс той в колонізації, що ти вже тоді матимеш право приїхати коли завгодно, пожити в мене. Та може ж таки щось залишатиметься з грошей, щоб чи тобі допомогти, чи хоч тобі на дорогу, як не до мене, то звідси. Та й мені тоді не треба буде допомагати, все-таки тобі легше буде. Так от подумай – напиши.

Чув про Йос[ипа] Йос[иповича]. Він підписав на рік у Чиб’ю худкером, у театр. У вересні виїхав у відпуск з тим, щоб забрати в Чиб’ю Ліпу. Що далі, не знаю. Він не пише нічого – це я стороною дізнався. Бачиш – не дуже то, очевидно, виїдеш, бо завжди можна повернутись. Краще почекати.

Дуже багато працюю. Я вже тобі писав, що тепер же я начальник планчасті. І день, і ніч. А все ’дно битимуть. Ну, на те й вона, щоб по їй били. Така в нас доля тепер.

Пиши, голубко. Пиши й люби, як я тебе люблю. А Муркетка де? Так вона нічого мені й не написала – чи одержала листи, чи ні. Я пишу на стару адресу. А цей лист адресуватиму «до востребования».

А ти пиши Є[лізаветі] Ів[анівні] – вона дуже просить.

Кріпко-кріпко, прекріпко тебе цілую, обнімаю і люблю.

Як Вячко? Чи чути що про нього.

Цілую Пав[ло]

Лист помічника начальника управління – начальника 3 відділу Ухтпечтабору НКВС уповноваженому 3 відділу

30 грудня 1936 р.

Сов[ершенно] секретно

УПОЛНОМОЧЕННОМУ 3 ОТДЕЛА – тов. ЧЕРЕМИСОВУ.

Кедровый Шор.-

В Печорском Отделении с января м-ца 1935 года содержится активный к-р националист з/к ГУБЕНКО Павел Михайлович (Остап Вишня), несмотря на ряд наших директивных указаний в части агентурного обслуживания лиц, осужденных по делу Украинской Военной организации (УВО) и в частности на ГУБЕНКО, от Вас за весь 1936 год на последнего не имеем ни одного агентурного сообщения.

С получением настоящего, ПРЕДЛАГАЕМ НЕМЕДЛЕННО з/к ГУБЕНКО П. М. взять в активную агентурную разработку, прикрепив к последнему проверенную агентуру, посредством которой необходимо установить:

1. Имеет ли ГУБЕНКО какую либо связь с бывшим активным петлюровцем МАТВЕЕНКО Калинник Лукьяновичем, проживающим в настоящее время в городе Котласе.

2. Имеет ли переписку с женой МАСЛЮЧЕНКО и ее характер. По имеющимся у нас данным, МАСЛЮЧЕНКО работает артисткой в театре «Юнных зрителей» в г. Архангельске.

3. Связи ГУБЕНКО в лагере, в чем они конкретно выражаются, особенно обратите внимание на связи с лицами, осужденными по делу «УВО».

4. На 1 февраля 1937 года представьте в 3-й отдел списки на лиц, осужденных по делу «УВО», содержащихся в Печорском Отделении, а также список агентуры, разрабатываемой данный контингент, с указанием конкретно кого разрабатывают.

5. Всю входящую и исходящую корреспонденцию з/к ГУБЕНКО направляйте непосредственно в 3-й отдел.

Учтите, что о з/к ГУБЕНКО П. М. у нас имеется ряд запросов Москвы и Архангельска, ответа на которые мы дать не можем за отсутствием от Вас материалов и своевременного ответа на наши запросы.

Предупреждаем, что за неисполнение настоящего на виновных будем налагать суровые взыскания.-

Получение радируйте.-

30/ХII-36 г.                               № 194029 гор.            Чибью.

ПОМ. НАЧ. УПР. – НАЧ. 3 ОТДЕЛА УХТПЕЧЛАГА НКВД

старший лейтенант гос. безопасности                           (ЧЕРНОИВАНОВ)

УПОЛНОМОЧЕННЫЙ гр. СПО                                       (ТРЕТЬЯКОВ)

Лист Маслюченко В. О. до Кагановича Л. М.

1936 р.

1936 р.

Москва, Наркомат путей сообщения.

Наркому Л. М. Кагановичу (лично).

Многоуважаемый тов. Каганович

Простите за беспокойство. Правду хочу у Вас найти.

В прошлом году я обращалась к Вам с просьбой о разрешении моему мужу Остапу Вишне, осужденному на 10 лет заключения, работать над книжкой в лагере.

Был он в то время на далекой Ухте, в Ухтпечлаге, в тайге, в гор. Чибью.

Остапу Вишне было предложено представить план своей литературной работы, план этот утвердил н[ачальни]к Гулаг’а НКВД тов. Берман. Все как будто бы хорошо… но… в феврале 1935 года перебросили моего мужа еще севернее, на Печору, в Печорское отделение Ухтпечлаг’а.

Была я у Остапа Вишни в августе. Ему предлагают писать книжку о Печоре (план прежней книги был составлен на материале Ухты), но условий для работы нет. Все это кончается одними лишь разговорами, а фактически представитель лагеря (Усков его фамилия) объявил Остапу Вишне, что он должен работать на тяжелых физических работах.

Вишня болен язвой желудка (в 1928 году Вы его сами посылали в Германию, где он лечился в санатории), ему 46 лет, он уже 2 года в тяжелых условиях далекого Севера – все это сделало его инвалидом и, я думаю, что скоро уже я не буду беспокоить Вас просьбами об облегчении его участи, не долго уже ему осталось «нудить цим світом». Даже лагерная комиссия отнесла его по состоянию здоровья к ІІІ категории (инвалидность).

О чем я прошу Вас?

Я прощу Вас облегчить ему последние годы жизни.

Лучше всего, конечно, если бы мне разрешили жить с ним в месте его заключения. Это практикуется.

Я теперь бездомная, потому что надо мной тоже в этом году жестоко, бесчеловечно поиздевались.

Мне Начальник Печорского отд. Ухтпечлага НКВД тов. Эглит разрешил совместное проживание с мужем. Я продала все вещи, сорвала с учебы ребенка и поехала на Далекую Печору. А ехать туда надо через Архангельск Белым морем до Печорской губы, а потом вверх по Печоре в Усинский район, в поселок Кедровый. Истратилась, измоталась. Приехала с разрешением, законно. Через 2 недели мне объявили, что разрешение не действительно (аннулировано якобы высшей инстанцией, управлением лагеря). Выбросили меня с лагеря. Без денег (все уже истрачено – ехала ведь я не на свидание, а на постоянное жительство, чтобы там жить и работать), голодная, с ребенком добралась я до Архангельска, где распродала последнее и ищу работы. И мужа подвергли за это репрессиям – перевели куда-то на рудник на тяжелую физическую работу. (Это тяжело больного человека!)

Вот как, тов. Каганович, проводят в жизнь некоторые бессовестные люди, полную любви к человеку, речь тов. Сталина.

Очень Вас прошу, помогите мне жить вместе с Остапом Вишней, чтобы я могла, работая в месте его заключения, своей помощью облегчить ему, больному, последние годы его жизни.

В. Маслюченко.